Все лорды Камелота - Страница 71

– Сэр Торвальд, – окликнул нас знакомый по камланнскому походу сэр Мерриот, командовавший тогда авангардом Ллевелина. – Рад, что вы вернулись. Герцог уже спрашивал о вас. – Он приказал страже расступиться, и те немедленно повиновались, очевидно, привычные к распоряжениям этого человека. – Где же вы были? – бросил он через плечо, поднимаясь по узкой лестнице. – Мы искали по всей округе. Решили было уж, что вы тоже свели знакомство с Красными Шапками. Потом говорили, что вас видели возле вала.

– Мы спасали из лап великана старшую сестру моего нового оруженосца Годвина, сына властителя Кадоркануа, – скупо ответил я, снимая дальнейшие вопросы. Живописать подвиги, подобно Лису, мне вовсе не хотелось. Тем более к чему отбивать хлеб у столь известного трувера , как он. Наконец лестница закончилась, и мы очутились перед грубо сколоченной дверью, за которой слышался зычный голос Ллевелина.

– …Это высокая честь для меня. Но лишь вчера я отверг предложенный мне венец короля Камбрии, несчастного короля Дьюэра, отца моей супруги. Ибо время ли делить королевства, когда наш общий враг ещё не истреблён и алчет захватить и покорить своей воле всю Британию! Вы сами знаете, что ещё юношей покинул я родную Мальвернию и все эти годы провёл здесь, на севере, отражая натиск диких племён от земель моей новой родины. Наш славный король Артур, почтивший меня высоким званием Стража Севера, знал, что моя верность ему безгранична и что я не ищу ни владений, ни богатств. Нет для меня чести большей, чем искреннее и верное служение доброму сыну Утера.

– Хорошо вещает, – вполголоса произнёс Лис за моей спиной. – Заслушаться можно.

– Тише, – оборвал его сэр Мерриот, – здесь все оставшиеся в живых пэры Нортанумбрии во главе с графом Гоноланом. Они просят Ллевелина принять на себя титул их короля.

– И шо он?

– Как может герцог сегодня принимать королевский титул, когда не решён вопрос о том, кто будет править Британией? Из чьих рук он должен принимать корону? Вернее, короны, поскольку позавчера здесь было посольство Камбрии. Дьюэр и сыновья его погибли, кто в Палладоне, кто на Камланнском поле, и королевой стала его единственная дочь, жена нашего правителя. Постойте здесь, я доложу о вас, – продолжил он.

– Быть может, подождать? Зачем прерывать ответную речь герцога?

– Герцог велел сообщить, как только вы появитесь. – Он толкнул дверь и вошёл в залу.

– Капитан, как тебе нравится шутка, сыгранная любимым зятем с королём Дьюэром?

– Лендис предупреждала о чём-то подобном, – с сомнением покачал головой я. – Но, как известно, ложь отличается от правды только тем, что слишком на неё похожа.

– Думаешь, сводит счёты?

– Возможно. В конечном итоге нас здесь интересует совершенно другое.

– …Благородные лорды, – вновь донеслось из-за двери, – я весьма польщён, что ваш выбор пал на меня, чужака в ваших землях. И поверьте, если бы я принял корону, то наверняка бы не обманул ваших ожиданий. Но пока вероломный Мордред рвётся сесть на трон в Камелоте, пока венец верховного короля Британии под угрозой, смею ли я претендовать на столь высокий титул? Позвольте же мне, как и прежде, оставаться Стражем Севера, ибо этого звания никто не вправе меня лишить. Я клянусь вам, что в тот час, когда подлый изменник сложит свою голову под топором палача, мы вновь соберёмся, чтобы решить судьбу короны Нортанумбрии.

– Хороший ход, – прокомментировал я. – Он отказывается не отказываясь. Теперь ему обеспечена поддержка и здешних лордов, и, насколько я понимаю, тех, кто остался в живых из камбрийской знати. Таким образом, в его руках весь Адрианов вал и весь перешеек между Британией и Каледонией.

– Но, милорд, – послышался из зала незнакомый голос, по всей видимости, принадлежащий возглавлявшему делегацию пэров графу Гонолану. – До нас доходили слухи о том, что Мордред жив, однако не верно ли то, что он сложил голову на Камланнской равнине?

– Нет! – громыхнул в ответ голос Ллевелина. – Он не только вероломный изменник, но и трус, недостойный рыцарского звания!

– Возможно ли такое? Не может такого быть! Мордред – храбрый рыцарь! – донеслось из зала.

– Я утверждаю и присягаю на том, что Мордреда не было в тот день на Камланнском поле. Что, облачённые коварной феей Морганой в его личину, там дрались три иных рыцаря. И тому есть свидетель, – орудийным залпом громыхнул голос Стража Севера.

– Кто же он? Кто?

Тяжёлая дверь перед нами отворилась.

– Входите, господа, – послышался голос сэра Мерриота. – Сэр Торвальд Пламенный Меч, – представил он нас, – рыцарь Круглого Стола и его спутники, комит Рейнар Лис и оруженосец Годвин.

Мой рассказ вызвал бурю возмущения в рядах местной аристократии. Временами Лис, решавший, что повествование недостаточно живописно, вставлял леденящие душу детали о скорбных поисках короля Артура средь поверженного на мать сыру землю цвета британского рыцарства. И о начале боя с невесть откуда взявшейся призрачной змеёй, укусившей за ногу рыцаря Альмета. Стоит ли говорить, что после таких слов возмущение холодных северных пэров достигло таких размеров, что напоминало митинг в Палермо в день повышения цен на горячительные напитки. Рыцари и бароны рвались растерзать Мордреда своими руками, сорвать с него благородный меч, срубить шпоры и залить чёрной краской поле щита…

– Нет! – резко остановил их буйство Ллевелин. – Никогда позорящая тень не коснётся великой эмблемы Пендрагонов. Но тот, кто вероломно присвоил себе этот славный герб, должен пасть жертвой вашего праведного гнева. Скоро, очень скоро мы выступим на врага, и я клянусь, что моим кличем в предстоящей схватке будет «Пендрагон»!