Все лорды Камелота - Страница 55

Вопрос был, несомненно, резонный. Ведь по собственной же версии моего друга мы в поте лица разыскивали Карантока, а борьба с великанодержавным шовинизмом, на которую мы сейчас тратили время, являлась не более чем путевыми издержками странствующих рыцарей.

– Нет. Он мне… Он мне рассказал о походе Ллевелина, о вашей схватке с Ангусом и о посещении им архиепископа Кентерберийского. Он говорил, – рыцарь понизил голос и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его кто-то подслушает, – что крест есть древо жизни, древо познания. Что он соединяет глубины земли с небесными сферами. А ещё он сказал, что Сын Божий, именуемый разными народами различными именами, пролив свою кровь на Кресте, или же на Древе, напитав его своею кровью, тем самым вселяет в Древо живую душу, делая его тем самым источником вечной жизни и великого знания. Он говорил, что Спаситель есть жертва, есть символ той платы, которую каждый алкающий знаний должен отдать за приобщение к предвечной мудрости. – Рыцарь замолчал, явно ожидая от нас объяснений.

– М-да, – покачал головой я. – Несколько странные взгляды для христианского святого. Похоже, его расхождения с официальной церковью зашли много дальше, чем я предполагал.

– Он святой, – глядя на меня исподлобья, с почти угрожающей интонацией проговорил сэр Кархейн. Совсем, как тогда, порываясь открыть ворота наступающему противнику, чтобы погибнуть, спасая своего принца.

– Ну дык, блин, с этим вообще никто не спорит, – вновь перехватил инициативу Лис. – Это ж вон и виверне понятно. Но знаете, что я вам скажу, джентльмены. Только я вас прошу, не хватайтесь за мечи. Пойдёмте-ка баиньки. А то не знаю, как вам, а мне завтра поутру тана на заём для фронта подписывать. Великан этот с принцессами на нашу голову привязался! Да и вообще, утро вечера мудренее.

* * *

Одноосная тележка, запряжённая резвым мулом, стояла у ворот бастиды, ожидая, пока длинный худощавый возница с удивительно хитрыми глазами и переносицей, напоминавшей латинскую букву "S", закончит прощание с рыцарями и возьмётся за кнут.

– Ну шо, джентльмены, – подытожил наши прощальные речи переодетый возчиком Рейнар, – как говорил в юные годы господин Coco Джугашвили, изучая труды античного философа Карлуса Маркуса, всех денег не заработаешь, большую часть придётся отнять. С богом! Н-но! – Лис хлестнул мула по спине.

Его повозка, вёзшая кроме самого возницы лишь только бочку верескового мёда, последнюю из обнаруженных Лисом в подвале бастиды, нещадно скрипя собранными из досок колёсами, катилась вниз по склону под залихватскую песню моего друга «Песню бардов запевает молодёжь, молодёжь, молодёжь! Эту песню хрен задушишь, фиг убьёшь, фиг убьёшь!..»

Я с нескрываемой тревогой смотрел ему вслед.

– Ворона дорогу справа налево перелетела, – глядя, как удаляется Лисовский возок, ни с того ни с сего произнёс Кархейн. – Плохая примета.

– Добрый христианин не должен верить в приметы! – гневно оборвал его я.

– Да, конечно, – кивнул молодой рыцарь. – Но люди говорят…

Я повернулся и пошёл в кузню. Что бы ни говорили люди, мне оставалось держаться на связи и для того, чтобы скоротать время, наблюдать, как крепостной кузнец отливает свинцовые шарики для пращей и сосредоточенно плющит их молотком.

* * *

Связь включилась уже ближе к вечеру, почти к ужину.

– Куда прёшь, деревенщина?! – широкоплечий вояка с небольшим круглым щитом за спиной, копьём и длинным кинжалом на поясе держал Лисовского мула под уздцы, демонстрируя завидное рвение в охране ворот, проделанных в высоком частоколе. Ещё трое вооружённых каледонцев, по всей видимости, его подчинённых, обступили повозку, подстраховывая своего командира и исподтишка поглядывая на объёмистое содержимое убогого экипажа.

– Я ищу тана рода Геллинов достославного Марка, – не обращая внимания на грубый окрик стражника, гордо заявил Лис.

– Ты не из местных. Кажется, я где-то видел твоё лицо, да только не припомню где. – Начальник караула начал внимательно всматриваться в физиономию моего напарника. – Зачем тебе нужен наш тан?

– Если бы то, что мне необходимо сказать ему, касалось тебя, я бы не искал его. Достаточно было бы доехать до хлева, и если бы я не застал там тебя, то наверняка встретил бы твоих родственников.

– Что?! – взревел стражник. – Не много ли ты на себя берёшь, смерд!

– Я Рейнар Лис, – свысока поглядывая на голоногого фельдфебеля, заявил мой друг. – И если ты скажешь, что тебе неизвестно моё имя, то лучше выбрось оружие и иди отпугивать ворон с вересковых пустошей.

– Точно, – всполошился ветеран, – я ж говорю, рожа мне твоя знакома. А ну… – кинжал, мгновение назад висевший на поясе, блеснул у него в руке. В тот же миг Лис, презрительно следивший за действиями караульщика, правой рукой перехватил его запястье, левой несильно ударил по кисти.

– Брось каку, недоносок! – оружие отлетело шага на три, а обескураженный часовой попытался вырваться из цепких рук моего напарника. Пустая затея! – Я что, по-твоему, – с напором заговорил Лис, не обращая внимания на выжидательно опущенные копья оставшихся без руководства стражников, – приехал сюда, чтоб вы меня зарезали? Мне трудно это было найти в другом месте? Я Рейнар Лис, комит сэра Торвальда герцога Инистора, его правая рука, левый глаз и центральное полушарие головного мозга. Раз я здесь, значит, так надо. Беги к своему господину и сообщи ему, что у меня к нему секретное дело. Если ты где-нибудь задержишься, клянусь плащом святого Мартина, тан велит содрать с тебя шкуру и наделать из неё штанов для твоих детей. Ты понял меня? – Лис оттолкнул от себя ополоумевшего охранника. – На вот, передай ему это. – Рейнар вытащил из сапога пергамент с восковой печатью, любовно изготовленный мною сегодня утром.